Какое-нибудь печальное название.

[note-page]

Название: (G; Deathfic, AU; Интегра)
Автор: НатаЛи
Бета: отсутствует
Статус: закончен
Размер: mini
Жанры: Deathfic, AU
Персонажи: Интегра, краем уха – Майор и Док
Рейтинг: G
E-mail: [e-mail]
Содержание: все плохо. Миллениум победил, Алукарда нет и не предвидится, и вообще – все плохо.
Предупреждение: а хотелось чего-то позитивного…
Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат Кота Хирано


1.

Сердце отчаянно болело, рвало на куски, хотелось плакать навзрыд и кричать, протестовать, проклинать судьбу. Слишком много было поставлено на карту, слишком большой контраст между тем, что могло бы быть и реальностью.
А вместо этого – вдох-выдох. Поршень опустился и поднялся. Еще одно биение сердца, еще один миг прожит.

…

- Объект в сознании, обратите внимание, зрачки реагируют на свет. Общее состояние организма все еще нестабильно. Время – три часа, десять минут. Запишите.

2.

В памяти эхом отдавался последний приказ. «Стой! Я запрещаю тебе!» И какая злость пополам со страхом охватила ее, когда он просто исчез. Растворился, сонно и мечтательно улыбаясь хозяйке – прости… Не простила. И не сможет простить.
Тоска по прошлому и по тому, что могло бы быть – могло! – невыносима, она щемит душу. Великолепное будущее, захватывающая работа – это не работа, это давно смысл жизни - беспрецедентное превосходство над Ватиканом и иногда, разумеется, покой.
Вечера перед камином, бокал отличного вина, в котором Граф был знаток… Был. А еще – тонкая игра на нервах, на чувствах, на слабых местах друг друга: уколоть, но не ранить. Ударить, но не убить. Испытать, но не выпустить из рук контроль. Игра в хозяйку и слугу – то ли его покорность, то ли ее гордость. А может, просто слабость?
Граф - самая большая ее слабость, которой она владела, но никогда, ни на мгновение – до конца.

Раньше был шанс узнать - насколько. Насколько далеко можно зайти в этих играх, насколько глубоко ранить, насколько сильно привязаться. Насколько можно сохранить себя, отдаваясь во власть другому существу.

«Я запрещаю!» - «Прости…»

…

- Пациентка пришла в себя, рефлексы в норме. Черепно-мозговая травма могла привести к амнезии, по крайней мере, реакция на окружающее отсутствует. Легочная ткань еще восстанавливается, процесс может затянуться. Рубцы прогнозировано будут составлять до сорока процентов поверхности, для дыхания вполне достаточно. Время осмотра – два часа, пятнадцать минут. Ассистент, запишите.
- Как печально. Доктор, как вы полагаете, она временно потеряла память или…?
- К сожалению, на данный момент точно не могу сказать. Конечно, существуют процедуры, способные, как бы это выразиться, подстегнуть память, но применить их можно будет только после полного физического выздоровления.
- Ах, как жаль, как жаль… Но вы постараетесь?
- Надеюсь, вы не сомневаетесь в моей компетентности, герр майор? Я сделаю все, что возможно. И даже кое-что сверх того. Хотел бы уточнить, вам не требуется, скажем, эстетическая составляющая данного объекта?
- Что вы, что вы… Я вам полностью доверяю, целиком и полностью, а подобные мелочи нас не интересуют. Главное, чтобы к ней вернулась память. Такой трофей…

3.

Монтана подошел, когда она почти перестала дергаться. Ядовитый газ еще стлался по полу, обходя скорченную в судороге фигуру. «Милая моя фройляйн, вам следовало знать, что у меня не может не быть запасного плана, небольшого сюрприза для Хозяйки чудовища. Что за нелепость – прийти в стан врага с одним пистолетом. Я ожидал от вас большего, и теперь…» Майор говорил еще что-то, но Интегра уже потеряла сознание.

Теперь он хочет ее – не тело, черт с ним! Он хочет ее душу, гордость, честь – еще одну войну в миниатюре, и он уже радуется виктории. Личный предмет обихода, особый свидетель его победы, униженный человеческий трофей в клетке – если будет клетка, а не поводок.

Они ошиблись – Интегра все прекрасно помнила.

4.

Она открыла глаза. Белый свет флуоресцентных ламп ослепил больную. Отчаянно хотелось закрыть глаза и спать, набираться сил, выживать.
А этого делать нельзя, иначе Монтана окажется прав, и она только жалкий мешок мяса и костей, живое доказательство превосходства майора. Ну нет, ее слабости ему не видать.

Рядом мерно работает аппарат искусственного дыхания. Интегра знакома с этим механизмом, уже однажды спасшим ее жизнь. Повториться это не должно.
Пациентка шевельнула пальцами. Работают, только плохо. Не больно, но невероятно тяжело, координировать движения почти не получается.
Рука, дрожа, ложится на толстую трубку, по которой подается кислород. Отсоединить ее мало, элемент быстро заменят: нужно испортить крепление.
Пальцы неловко, будто она заново учится писать, сжимают «ручку». Хорошо, трубка зафиксирована.
Одна надежда на то, что камеры видеонаблюдения здесь не установлены. Или она старается успокоить себя мыслями о глупости противника?

Все равно попытаться нужно. Пластик – вещь достаточно хрупкая, но для обессиленного тела это почти не разрешимая задача.
Интегра потянула трубку на себя. Хорошо, что аппарат далеко не новый. Слезы застилают глаза, и все кажется таким размытым и неясным.
Сфокусироваться на креплении и резко дернуть. Давай! Черт. Слишком слабо.

Что там кричит инстинкт самосохранения? Всю жизнь она совершала поступки, абсолютно с ним не согласующиеся, и что, изменить себе сейчас? Бред.
Вспомнила о морали? Это же самоубийство. Но Интегра знает, верит, что Бог поймет и простит. А больше ее судить некому. Уолтер предатель, а это все равно, что мертвец. Пусть лучше будет так - Уолтер погиб в бою. Серас, если все еще жива, в таком же положении, если не в худшем. Даже Максвелл, даже церковный пес Андерсон – все мертвы. А Алукард…

Рывок. Последний. Самый сильный, потому что отчаянный. Потому, что осталось последнее задание – вырваться отсюда. Потому, что больше не ради кого или ради чего. И потому – успешный.

Трубка с сухим звуком срывается, и сразу становится невозможно дышать. Это тяжело, почти невыносимо, но это должно быстро закончиться.
Интегра захрипела, против воли пытаясь вдохнуть хоть немного жизни, отбиваясь от каких-то людей в белых халатах, смутный шум, крики, и – ...

…

- Что значит – не проводит?! Немедленно сюда новый аппарат!
- Простите, Док, но это единственный, мы не рассчитывали…
- Вы, вы просто! Хорошо, кислородная подушка, живо! Где все ассистенты?!
- Док, но…
- Что еще?!
- Мы не закупали, вы сами…

5.

- Вы умеете «порадовать», друг мой, нечего сказать!
- Я… прошу прощения. Мы не могли предположить…
- А должны были! Впрочем, это также моя ошибка. Зная характер нашей милой фройляйн, мне следовало отдать приказ об охране. Вы свободны.
- Надеюсь, я…
- К вам претензии выдвинуты не будут. Как я сказал, мне лично нужно было озаботиться данным вопросом. Вы свободны.

Монтана опустился в кресло, подождал, пока за хирургом закроется дверь.
- Что ж, моя милая фройляйн… - пробормотал он в глухую тишину кабинета, - эту маленькую победу мне придется уступить вам.